Название: Мама, не горюй!
Автор: Нарисэ Конохара (Narise Konoharа)
Иллюстратор: Юки Шимизу (Yuki Shimizu)
Дата выпуска: 2005
Переводчик: я
Статус: в процессе
Жанр: яой
Рейтинг: NC-17
Саммари: история новых Робинзонов по-японски.
Дисклеймер: все герои и произведение принажлежат их авторам и правообладателям. Моих прав на них не было, нет и не будет.
Перевод не подразумевает получение материальной прибыли.
Мать Такаши Имакуры Ёши стояла перед «Сугиноки Фарматевтикалс» без кровинки в лице. Она была маленького роста со светлой кожей. И хотя ее нельзя было назвать худой, избыточным весом, как сын, определенно не страдала.
Она судорожно сжимала платок, ища вход в компанию. Ее любимый сын вчера не вернулся домой. Впервые он отсутствовал всю ночь, не предупредив ее. Теперь она не могла уснуть от беспокойства.
После потери мужа в ужасной катастрофе 25 лет назад она в одиночку вырастила сына. Женщина могла думать только о плохом: он похищен, попал в аварию. Она была слаба и шаталась.
Женщина неоднократно звонила в компанию, но каждый раз линия была занята. Не способная более сдерживать беспокойство, она поехала в «Сугиноки Фармацевтикалс». Совсем как она видела по телевизору, вход в здание был усеян многочисленными камерами, людьми с микрофонами, а местность окружена фургонами с названиями телестанций.
«Компания «Сугиноки Фармацевтикалс» обанкротилась. Ее долг 13 миллионов. Президент исчез». Не то чтобы Ёши не знала о новости, которая красовалась на первой странице вчерашних газет, просто она могла думать только о сыне. Наконец ей удалось пробраться сквозь репортеров и подойти к входу. Однако двери были плотно закрыты. Время шло слишком медленно. Она обошла здание и заметила, как в него через черный ход вошел мужчина. Не раздумывая, она пристроилась за ним и вошла внутрь. Мужчина был поражен ее внезапным появлением, но все же выслушал.
– Я не из отдела разработок и потому не в курсе дела. У нас чрезвычайная ситуация и беспорядок. Вам лучше спросить у кого-то из отдела разработок.
Он провел ее внутрь, настрого предупредив никому не говорить об его участии. Она спускалась по узкому коридору, пока не дошла до приемной полной молодых людей, снующих с кучей файлов в руках. Секретарь в приемной беспрерывно отвечала на телефонные звонки и была не в состоянии заметить кого-либо, но женщина осмотрелась и нашла указатели к лифтам.
Отдел разработок, где работал ее сын, находился на втором этаже. Дождаться лифта ей не хватило терпения, так что она поднялась по
лестнице. Комната с табличкой «Отдел разработок» имела устрашающий вид. Хотя тут не суетились, как в приемной, телефонные трубки поднимались и вешались без остановки и повсюду слышались сердитые голоса.
лестнице. Комната с табличкой «Отдел разработок» имела устрашающий вид. Хотя тут не суетились, как в приемной, телефонные трубки поднимались и вешались без остановки и повсюду слышались сердитые голоса.
– Я вам говорю, мы простые работники. Мы узнали о банкротстве из новостей. Поставки? Вы думаете, мы в состоянии этим заниматься? – кричал в трубку мужчина среднего возраста.
Ёши огляделась и, увидев доброжелательно выглядящую женщину, подошла к ней.
– Ум… могу я задать вам вопрос?
Когда длинноволосая женщина обернулась, в ее глазах читалась пустота.
– Добрый день. Я мать Такаши Имакуры. – Женщина сконфузилась и кивнула. Ёши шагнула к ней. – Извините, но дело в том, что мой сын вчера не вернулся домой. Я волнуюсь и пришла узнать, в чем дело.
Женщина смотрела так, словно увидела привидение. Ёши испугалась, не сказала ли чего лишнего.
– Он никогда не уходит без разрешения. Я не могу перестать думать, что во время командировки он был похищен… или убит… О боже…
Сотрудница офиса была явно озадачена
– Я не в ведомстве господина Имакуры. Подождите, пожалуйста, я спрошу у его подчиненных. – Она вернулась через минуту. – Господин Имакура в командировке с господином Хигащиямой. Господин Хигащияма оставил свой домашний и мобильный номера. Вы можете связаться с ними.
Ёши поблагодарила женщину и взяла листок с номерами. Тут же в холле набрала номер. Сотовый не отвечал, но, когда она позвонила на домашний, ответила женщина. Она сказала, что Хигащияма еще не вернулся и даже не звонил. Женщина не казалась даже наполовину такой же взволнованной, как она сама. Ёши расстроилась, что не узнала ничего нового, и повесила трубку. Она вернулась в комнату, чтобы вновь поговорить с работницей.
– Ну… мне сказали, что они оба в командировке и еще не вернулись. Куда они поехали?
– Не могу сказать. Я не знаю. – Девушка повела бровью, словно Ёши ей надоела. Ее тон красноречиво свидетельствовал, что она больше не намерена говорить. Но Ёши не сдавалась.
– Вы могли бы быть более услужливой. Если с ним что-то случится, ваша компания понесет ответственность.
В ответ девушка бросила сжатые в руках бумаги на стол.
– Я не услужлива? Я вам сказала, что не работаю с господином Имакурой. И если он куда-то самолично уехал, мы об этом знать не можем.
– Хорошо. Понятно. Я не буду вам больше докучать. Но сына найду. Вы можете хотя бы сказать, куда он поехал? – Ёши была возмущена поведением сотрудницы. Девушка встала, с облегчением повернулась и, стуча каблуками, зашагала к картотечной стойке в углу. В комнате стало тихо.
– Она что, не знает, что здесь творится сегодня? – сказала девушка самой себе, но так, чтобы Ёши сквозь шелест файлов ее услышала. – Они поехали в Наху в Окинаве, – бросила девушка, вернувшись на место.
– Куда именно в Нахе?
– Там не написано. Отмечено Наха и все.
Ёши не отреагировала на ее агрессивный тон, а, наоборот, слабо, грустно улыбнулась.
– Спасибо. Извините, что побеспокоила вас в такой трудный день.
Она повернулась и зашагала прочь. Как-то раз еще с мужем она бывала в Нахе. Нужно было собрать вещи и купить билет. Но Ёши понятия не имела, что девушка по ошибке достала файлы с прошлогодними командировками. И у нее не было никакой возможности узнать, что ее сын был не в Нахе, а на заброшенном острове недалеко от берегов Сидзуоки.
Третий день прошел без намека на лодку. Юйчи провел день, ища еду в заброшенных домах, но так ничего и не нашел. Когда солнце стало садиться, его желудок вырос до необъятных размеров, и ему пришлось вернуться в свое убежище. Имакура лежал на своем месте. Юйчи просил его наблюдать за горизонтом, но он явно вернулся раньше, чем стал подкрадываться туман. Когда Юйчи вошел, Имакура обернулся.
– Ты нашел что-нибудь?
– Что?
– Еду. Ты ведь искал еду, да? – глумливый тон Имакуры, больно хлестнул Юйчи.
– Я искал, но ничего не нашел
Имакура тяжело сел.
Имакура тяжело сел.
– Чем же ты занимался в таком случае? Если ты ничего не нашел, то потратил день впустую.
– Там действительно ничего не было.
Фыркнув, Имакура отвернулся.
Юйчи было ясно, что такое поведение вызвано дурным настроением и вдруг он понял причину. Жалобно заурчал живот. И это был вовсе не его живот. Через пару секунд звук повторился – словно рев льва, застрявшего в человеческом желудке. Юйчи неосознанно улыбнулся. На третий день запасы Имакуры, которыми он отказался делиться, иссякли. Подумав, что справедливость наконец-то свершилась, Юйчи лег. Громкий смех сотрясал все его тело. Он был настолько счастлив, что почти забыл про голод. Имакура игнорировал его, полностью уйдя в свою проблему.
Утром четвертого дня Юйчи застал Имакуру, жадно глотающим воду из колодца. Видя, как Имакура старается насытить свой желудок обычной водой, как недавно он сам, Юйчи почувствовал свое превосходство. Он вновь пустился на поиски пищи, пока Имакура дежурил, но устал очень быстро. После трех голодных дней и постоянного рысканья по окрестностям сила оставила его. Голод превратился в кошмар наяву.
Отдыхая в тени дерева, он понял, что надо делать нечто большее, чем просто искать в заброшенных домах. Он должен добывать орехи и
другие натуральные продукты. Юйчи прошел за заднюю часть одной из построек. В одном из углов при более тщательном осмотре оказались похожие на морковные ростки. Он вырвал один, и, хотя лист был деформирован, на его конце висела морковка. Он вырвал десяток и в затуманенном сознании обнаружил еще больше около себя. Юйчи был счастливее, чем когда сдал вступительный экзамен в университет и вскинул руки в победной позе, все еще держа в них морковки. По рукам текла грязь.
другие натуральные продукты. Юйчи прошел за заднюю часть одной из построек. В одном из углов при более тщательном осмотре оказались похожие на морковные ростки. Он вырвал один, и, хотя лист был деформирован, на его конце висела морковка. Он вырвал десяток и в затуманенном сознании обнаружил еще больше около себя. Юйчи был счастливее, чем когда сдал вступительный экзамен в университет и вскинул руки в победной позе, все еще держа в них морковки. По рукам текла грязь.
Юйчи вырвал штук двадцать полузрелых морковок и понес в их убежище. Он собрал маленький очаг, разжег сухую траву спичками, найденными ранее, надел морковь на палочку и приготовил на открытом огне. Не сумев дождаться, пока она приготовится и остынет, он как зверь набросился на нее. Сердцевина была еще сырой, он просто проверял вкус. Вкус был восхитительный, отчего потекли слезы счастья. Он пожарил еще пять штук, собрал их в найденный в доме горшок и спустился к доку. Он ненавидел Имакуру так, что готов был убить, если бы не юридические последствия, но он как никто знал страдание пустого желудка. К тому же он не хотел уподобляться толстяку, пряча еду и лицемеря.
– Будете? – обратился он к округлой спине, сидящей в доке. Имакура подпрыгнул к горшку. Но не смог скрыть своего отвращения при виде содержимого.
– Будете? – обратился он к округлой спине, сидящей в доке. Имакура подпрыгнул к горшку. Но не смог скрыть своего отвращения при виде содержимого.
– Я не люблю овощи.
– Но вы ничего не ели со вчерашнего дня. Я только что съел одну, и она была отличной
– Но вы ничего не ели со вчерашнего дня. Я только что съел одну, и она была отличной
– Я не люблю их, – пока он говорил, его желудок урчал.
Что ж, если он не хочет… отлично. Но Юйчи попробовал другую тактику.
– Пусть вы их не любите, но если не съедите, голод никуда не уйдет.
Имакура прикусил губу, уставясь на морковь. Голова гудела.
– Не говори так, будто знаешь меня. Если я умру голодной смертью – это будет твоя вина!
Юйчи вздохнул из-за его ребячества.
– Если у вас есть еда и вы не едите – это не голод.
– Не понял?
– Не будьте ребенком. Ешьте. Они вкусные.
Юйчи достал морковку из горшка и начал есть, стараясь чавкать как можно громче. Рот Имакуры раскрылся, он был готов расплакаться. Его полные сжатые руки начали трястись. Он был голоден, но не любил морковь. Юйчи в глазах читал борьбу, идущую в его голове. Неожиданно правая рука Имакуры дернулась, послышался дребезг. Имакура выбил горшок, который упал на бетон, морковь рассыпалась.
– Ой, я хотел просто выпрямить ногу. Я и не думал, что так получится.
Имакура злобно усмехнулся. Не сказав ни слова, Юйчи собрал морковь. С этого мига независимо от того, как сильно Имакура будет умолять, он с ним не поделится. Он принял это решение, вместо того чтобы спорить и протестовать. Когда Юйчи подошел к последней моркови, на нее внезапно упала тень. Не успел он подумать, что же произошло, как морковка была отброшена ногой. Подняв голову,
он увидел четверной подбородок.
– Ты ведь все равно собирался выкинуть его
он увидел четверной подбородок.
– Ты ведь все равно собирался выкинуть его
Имакура растоптал морковь. Его плечи дрожали.
– Ой, извини. Ты что, хотел съесть ее с пола? Тогда ты бы ничем не отличался от собаки. Даже был бы хуже.
Юйчи замер. До сих пор он сдерживался, потому что жирная свинья была начальником и имела власть над ним. Но все кончилось. Он выпрямился и схватил Имакуру за рубашку. На лице свиньи написались одновременно удивление и страх. Это доставило Юйчи огромную радость.
– Если я хуже собаки, то ты хуже таракана! – крикнул он в ухо толстяку и ударил по лицу. Трехсотфунтовый гигант громко завыл. Упав на бетон, он начал ползать, как гусеница, рыдая от боли.
– Если я хуже собаки, то ты хуже таракана! – крикнул он в ухо толстяку и ударил по лицу. Трехсотфунтовый гигант громко завыл. Упав на бетон, он начал ползать, как гусеница, рыдая от боли.
– Я предъявлю тебе иск за нападение. Я… Я скажу маме!
Теперь, когда терпение Юйчи иссякло, наружу вырвался его стальной дух.
– Отлично, предъяви мне иск. Но сперва я забью тебя до смерти. Что, значит «собака»? Если я собака, то ты белая свинья. Ты все жиреешь и жиреешь и говоришь о своей мамочке. Меня тошнит от тебя, помешанный на своей мамочке урод».
Все еще держась за щеку, Имакура с недоверием взглянул на Юйчи. Чувствуя тошноту при одном взгляде на это тучное тело, Юйчи пнул его в зад. Имакура крикнул от боли и постарался выползти из зоны доступа.
– Убирайся! Во всем ты виноват! Не стоило доверять тебе аренду лодки! Я жертва!
– Заткнись, черт возьми!
Юйчи поднял ногу, Имакура укрылся и весь сжался. Как кошка, играющая с мышкой, Юйчи пинал Имакуру в спину.
– Ради нашего общего благополучия я думаю, с этого момента каждый должен жить сам по себе. Пусть каждый блюдет свои интересы. Уверен, так будет лучше и для тебя».
Юйчи оставил дрожащего от страха Имакуру и вернулся в дом, чтобы собрать свои вещи. Сквозь дверь ему была видна застывшая фигура, но он проигнорировал босса, двигаясь по грунтовой дороге вниз к югу.