Разговорный японский и лягушки в нагрузку

[springbud]

Название: Разговорный японский, и лягушки в нагрузку

Автор: James

Пэйринг: Джек/Янто

Рейтинг: PG-13

Количество словt: 5612 (в оригинале ~6,800)

Спойлер: до S2

Содержание: Янто и Тош похищены. У них свой метод продержаться.

Внимание: запрос на получение разрешения отправлен, но автор пока активно игнорит его. Поэтому просьба за пределы дневника не выносить.

Перевод сделан, по большей части по заявке  Tihe

 

Читать

Янто ткнул пальцем в ту часть стены, которая еще утром была дверью. Под его пальцем ничего не сдвинулось, равно как и в предыдущие разы, когда он пробовал. Он повернулся и посмотрел на Тошико.

– Опять ничего.

Она кивнула, не выглядя удивленной. Он тоже не был удивлен, но чувствовал себя обязанным попытаться. В одну из таких попыток дверь могла не совсем исчезнуть, и он бы возненавидел себя, если бы упустил их шанс, просто потому что расслабился.

Он сделал четыре с половиной шага от стено-двери к месту, где сидела Тош, опустился на пол напротив нее, вытянул ноги и привалился спиной к двери. Его ноги почти касались противоположной стены.

Комната была длинная и узкая, удобная, чтобы мерить шаги туда и обратно. Кирпичная стена была высокой, возможно, в два с половиной яруса. Небольшие полоски на ней могли быть как окном, так и искривлением между стеной и потолком, сработанные так, чтобы камера была хорошо освещена. По вечерам щели затемнялись, ввергая их в кромешную тьму и заставляя Тош настаивать, что это все же освещение.

Но когда было светло, Янто мог поспорить, что видит тени кого-то или чего-то, проходящего мимо. К тому же щели не отсвечивали флуоресцентным светом, а тепло-желтым, как от солнечных лучей. Он подозревал, что щели были прикрывались одновременно. Они оба не имели понятия, что же это было на самом деле, но уже успели выяснить, что даже стоящая на плечах Янто Тош не сможет до них дотянуться.

Шансов сбежать таким образом не было вообще. Также не было шанса сбежать через дверь, появляющуюся дважды в день для передачи пищи – один раз утром и еще раз в течение дня. Дверь появлялась, отодвигалась, открывая вид на тупик. Она оставалась открытой до тех пор, пока Янто брал две миски с едой и отходил, а затем исчезала, не оставляя и следа о себе до следующего приема пищи.

Они пытались заблокировать дверь, пытались исследовать тупик, пытались протиснуться вдвоем туда и увидеть, какая еще дверь появится. Но комната из гладких кирпичных стен оставалась пустой. Кто бы ни открывал дверь, он терпеливо ждал, пока они прекратят свои потуги и вернутся в камеру. За попытки их не наказывали; еду все еще подавали, а пустые тарелки через день обращались в пыль. Они нашли способ избавления от пыли, сметая ее в дальний угол к люку от потайного хода. Аккуратное подметание пыли приводило к хорошему поглощению через люк.

Янто бы даже восхищался рациональностью похитителей, не будь он и Тош их заложниками. Он вновь посмотрел на нее, стараясь не думать о проведенных ею долгих днях в безжалостных руках ЮНИТа. Он уставился на появившуюся взамен исчезнувшей двери стену, чтобы отвлечь себя или ее.

– Ты уверена, что в сутках двадцать четыре часа?

Она взглянула на него, вырываясь из своих мыслей, и проследила за его взглядом на сделанные ими зарубки. По одной каждый день, рассчитываемой по подаче пищи и своему биологическому ритму. Не казалось, что в этих сутках насчитывалось двадцать четыре часа, но ему приходилось соглашаться, что, находясь в ловушке, трудно быть в чем-то уверенным.

– Я вполне уверена, – сказала Тош, и он положился на ее больший опыт. Хотя она и говорила, что ЮНИТ кормил ее трижды в день и выводил на короткое время для упражнений, что позволяло ей мерить время по часам.

– Значит, ровно три недели. Интересно, где Джек и остальные? – вопрос слетел с губ, хоть он и не собирался его задавать. В первые дни они были абсолютно уверены, что их спасут. Они старательно перепробовали все, чтобы сбежать, ободряли друг друга разговорами о том, что предпринимает команда, чтобы вызволить их или как ведутся переговоры по их освобождению. Через две недели говорить об этом они перестали, хотя Янто знал, что каждый из них еще не перестал ждать спасения. Он просто надеялся, что кто-нибудь догадается принести с собой сменную одежду и кусок мыла.

– Три недели, то есть сейчас… Четверг, да? – спросила Тош. Янто кивнул, немного смутившись. Она улыбнулась. – Ну, тогда. Они охотятся на вивлов и жалуются из-за карри. Ты ведь знаешь, что нормальная еда у нас бывает, только когда я принесу ее.

– Потому что ты нравишься шеф-повару, – ответил Янто. – Ты точно должна позволить ему позвать тебя на свидание.

– Янто! – рассмеялась Тош, а затем робко улыбнулась.

– Нет, серьезно должна. Задержись ненадолго в следующий раз, когда пойдешь забирать заказ. Позволь пофлиртовать с тобой. Дай ему шанс пригласить тебя на свидание. Он очень милый, мы его уже проверили. Абсолютно нормальный парень.

– Вы его проверили?

– Ну, Гвен и я проверили – каждый независимо от другого. Джек… Думаю, Джек просто пошел и пообщался с ним лично. Не скажу наверняка, но Джек подтвердил, что с этим парнем все нормально, так что, скорее всего, проинспектировал его.

– Даже не знаю, что сказать. Я не особо заинтересована встречаться с кем-либо, – она замолкла, но Янто знал правду.

– Когда выберемся отсюда, закажем карри, – сказал он. Тошико покраснела, но спорить не стала.

Вопрос был исчерпан. Все, что им было нужно… выбраться.

~~~

День в Кардиффе начался абсолютно нормально. Они все задержались предыдущей ночью, охотясь на инопланетных подобий летучих мышей, обосновавшихся в местной церкви. По большему счету безобидных, но размерами в овцу и с довольно крупными клыками. Джек настаивал, что летучие мыши были вегетарианцами, а клыки были необходимы для разгрызания ореховой скорлупы.

Пастор сидел снаружи, декламируя на латыни книгу "Экзорциста", пока они толкали чудищ в широкие сети. Наконец, с небольшим количеством порезов и царапин и одной порванной парой кроссовок у Оуэна – помет "мышек" был очень даже кислотным – они притащились обратно в Хаб. Джек хотел выбросить их обратно через Рифт, так что Тош пошла проверить показатели активности Рифта. Янто, Гвен и Джек потащили пришельцев вниз, пока Оуэн скитался в поисках новой пары обуви.

Блаженно спокойная ночь, когда все было сделано, и которая завершилась тем, что Янто оказался в постели Джека, заснув изможденным, обнаженным и впритык к Джеку всеми самыми интересными частями тела.

Небольшой всплеск активности Рифта наутро оказался на руку, они подготовили мышей, уже порядком успокоенных и выкинули с глаз долой.

Сразу после того как они выкинули последнего, Рифт закрылся, а Джек хлопнул в ладоши и открыл рот, чтобы сказать что-нибудь торжественное, судя по выражению его лица. Янто был рядом с Тошико, и они оба стояли близко к месту открытия Рифта. Таково было лучшее объяснение, почему именно их забрали.

Вдалеке насколько хватало глаз Янто видел яркие всполохи света, сопровождаемые звуками похожими на гром.

Он проснулся в этой камере, Тошико находилась рядом с ним. С тех пор они ни на шаг не приблизились к выяснению того, кем были похищены, или почему, или чем занимались те, кто должен был вызволить их.

Он был очень счастлив, что успел принять душ до похищения пришельцами. Ну или кто там их схватил? Сейчас он был грязным, потным и немытым человеком, однако думал, что было бы еще хуже застрять здесь со спермой Джека, разбрызганной по его бедрам.

Обычно Рифт таких одолжений им не делал.

~~~

– Вот еще, – сказала Тошико, роняя кусочек стены на пол.

– Отлично, – Янто поизучал его и решил, что нужно обтесать только один угол. И тут же принялся тереть его об пол. Каменный пол вообще-то был не из камня, как он выяснил, но оказался тверже, чем обломки кирпичей стены.

Кирпичи редко где ссыпались, дело шло медленно. Но они были близки к необходимому количеству.

Янто, вероятно, не нужно было точить все углы, но он действительно никуда не торопился и получал удовольствие, превращая случайные обломки кирпичной стены в продукт человеческого труда. Он сконцентрировался на превращении кирпича в нечто круглое и четкое; когда работа его удовлетворяла, он складывал камень в кучку с другими.

– Этот 356-й, – сказал он. – Нам нужно еще пять.

– У меня еще три, – отозвалась Тошико. – Мне повезло. Большой обломок кирпича надломился, мне удалось поделить его на кусочки.

– Замечательно, – Янто осторожно поднял кусочки, раскачивая их в руке. Он улыбнулся Тошико и был рад, когда она искренне улыбнулась в ответ. Вначале было трудно сдерживать ее от морально упадка. Четыре недели прошли, но никто их не спас. Никаких шансов при таких условиях. Он видел сгущающиеся тени в ее глазах и знал, что она вспоминает о предыдущем заключении. Тогда у нее не было надежды на спасение. Появление Джека стало шоком, и вначале это заставляло ее быть более уверенной в их спасении, чем Янто.

Он заметил, когда она опустила руки. Отчаяние накатывало и уходило в зависимости от ее настроения, но в тот раз, когда она посмотрела на него мертвыми глазами, он понял, что она сдалась. Этим утром у нее был тот же взгляд, он решил как-то с этим справиться.

На это ушла большая часть дня, но он наконец-то придумал, чем они могут заняться. Они начали откалывать кусочки от кирпичей, делить и шлифовать их в круглую форму. Черной стороной или коричневой, и вскоре у них было достаточно для игры в го.

Тошико села на колени и повела рукой по месту на полу, которое они выбрали для создания доски. Подальше от дыры, служившей им туалетом, – спустя недели они по негласному уговору установили ограждение для уединения с этими целями. Доска была далеко от двери на случай если кто-то посчитает их действия враждебными или еще хуже бессмысленными и камни испарятся со следующим исчезновением мисок для еды.

Они расположили ее примерно в центре комнаты, напротив места, которое выбрали для сна. "Ареал", – подумалось Янто. Он посмотрел, как Тошино вновь стала чертить линии доски, копая чуть глубже для ясности. Он вдруг понял, что ей это необходимо: лучше огранять доску, вместо того чтобы смотреть на стены и сходить с ума. Он одобрил это и еще немного обтесал камни, которые держал в руках, прежде чем сложить в кучку.

Шесть недель и никого, кроме их двоих. Ни малейшего предположения, кем или чем были похитители. Без понятия, чего они хотели.

Без понятия, когда же сюда ворвется Джек с развевающейся позади шинелью и остротой на языке для разрядки ситуации.

Янто скучал по нему.

~~~

 

Янто напряженно ждал. Тошико уныло посмотрела на него, всего с минуту, а потом на лице нарисовалась улыбка.

 

– Ёку вакаримас, – сказала она.

Янто повторил в голове слова, чтобы быть уверенным, что правильно понял.

– Ты хорошо меня понимаешь.

– Янто, – одернула она.

– Гоменнасаи, – сразу извинился он из-за перехода на английский в день, предусмотренный для японского языка. Извинение стало одной из первых фраз, которые он выучил – исключая формальные фразы, которые подготовил для доктора Танизаки.

Когда Тошико впервые предложила это, ему казалось, что занятие ему быстро надоест. Го отвлекало, но только игры было мало. Как-то Тошико что-то тихо сказала по-японски, а Янто ответил по-валлийски. Она улыбнулась, потом серьезно посмотрела на него, а после предложила учить иностранный язык – ей валлийский, ему – японский.

Поначалу он не хотел – слишком много воспоминаний о Лизе. Но когда он отказал, Тошико промолчала весь день. Мучения совести оказались сильнее чувства, накатывающего при воспоминаниях о Лизе. На следующее утро он проснулся и поприветствовал ее по-валлийски.

К этому моменту они уже научили друг друга ряду простых фраз и слов, которыми руководствовались – в первый день они говорили только по-японски, на второй – только по-валлийски, третий день оставался для английского. В японские дни Янто мог спрашивать слова, которые не знал или не помнил, но при условии, что сначала спрашивал по-валлийски. И наоборот, Тошико могла спрашивать о незнакомых словах валлийского языка, но если до того спрашивала на японском. Дело шло медленно, и Янто не знал, как много из японского он уже знает, так как было трудно говорить без относительно. Ему казалось, он навсегда выучит по-японски "еда пришла" и "хочешь поиграть еще го". Но фразы с предложением сходить в кино или инструкциями, как пройти в нижнюю часть Кардиффа не задерживались в его памяти.

Неожиданно они обнаружили, что на любом языке легче говорить о работе. Прошлые дела, предметы, которые находили и так и не смогли опознать, среди их находок бывал мусор, детские игрушки, много всего. О работе они говорили вдоволь, и если упоминание некоторых коллег избегалось, Янто никогда не настаивал на подобных откровениях.

Прошло четыре месяца, и Янто победил в половине из их партий в го, а Тошико продолжала говорить по-валлийски с ужасающим английским акцентом. Он подшучивал над ней из-за этого каждые три дня, пока она наконец не призналась, что его собственный японский с валлийским акцентом был замечателен и поэтому она никогда не пыталась изменить его произношение.

Янто и не думал, что все еще может краснеть перед Тошико, но оказалось, еще как мог.

~~~

– Шесть месяцев и 14 дней, – сказал Янто, для уверенности пересчитывая зарубки по второму разу.

– Думаешь, теперь они нас спасут? – спросила Тош разговорным стилем японского языка. Слова пару раз покрутились в голове Янто, слагая японские звуки в знакомые ему слова. Он был хорош в додумывании неизвестных слов, и Тош редко поправляла его в последнее время.

– Возможно, они убиты с особой жестокостью, – предположил Янто. Он улыбнулся, когда Тош закатила глаза.

– Ты начинаешь любить черный юмор, Янто.

– Я решил, что это будет моим механизмом выживания в этом месяце. Черный юмор. В следующем месяце думаю, начну петь все известные мне песни.

Тошико посмотрела на него почти что с неприязненным ужасом.

– Ты не можешь петь.

– Я знаю много песен, – ответил Янто. – Думаю, хватит на месяц.

– Нет, я имела в виду, что слышала твое пение. Ты не умеешь. Звучишь, как валлийская лягушка, которую переехала большая лодка.

Янто мигнул.

– Весьма метафорично.

– Если запоешь, мне придется убить тебя, – тихо продолжила Тошико. – Но тогда мне не с кем будет поговорить или поиграть в го и, когда меня спасут, я буду совершенно безумна, вина за что полностью ляжет на тебя.

Янто пришлось трижды повторить сказанное в голове и попросить разъяснения выражениям "не с кем поговорить" и "твоя вина", прежде чем ответить.

– То есть, никаких песен?

– Никаких.

– Я бы перекрасил это место, но они не дали мне красок, когда я попросил.

Тошико нахмурилась.

– Ты просил зеленую краску. Я не хочу зеленые стены.

– А зеленый пол?

– Нет, я хочу голубые.

– Голубые стены? – Янто огляделся, представляя. – Они не подойдут к стенам, а мы не сможем так высоко покрасить, чтобы все ухватить. Будет сбивать с толку, если стены окажутся цвета неба, а потолок – земли.

– Голубые, – повторила она не терпящим возражений тоном.

Янто вздохнул.

– Замечательно, – он прошагал к двери, которой пока не было и постучал. – Эй! – он крикнул на английском, на всякий случай. – Мы меняем заказ! Голубые стены и ковер цвета охры!

– Охры?

– Одного цвета с пылью, – объяснил Янто. – Не придется чистить и отлично подойдет к голубым стенам.

Тошико оглядела стены, потом пол и кивнула.

– Будет мило, – наконец решила она.

– Доверься мне, – сказал Янто. – Я реально разбираюсь в этих вещах.

Она улыбнулась.

– И ты не беспокоишься о том, что превращаешься в стереотипного гея?

– Не думаю, что перепих с Джеком превращает человек в стереотипного гея, – ответил Янто спустя мгновенье. – Стереотипный стиль жизнь, дыхание и умение произносить "да" – возможно.

Тошико засмеялась, и Янто ответил ей смехом, несмотря на внезапную острую боль в груди. Джек и остальные не пришли. Шесть месяцев и четырнадцать дней – ничего. Он все еще видел Джека во сне, помнил моменты, когда они тихо лежали рядом, не разговаривая, просто прикасаясь. Моменты, когда занимались сексом так неистово, что Янто удивлялся, как они не испортили мебель.

Ему снились их ссоры, недопонимания, снился Джек, прикладывающий к голове оружие и приказывающий убить Лизу. Снился Джек, заперевший их двоих вместе по неизвестным причинам.

Бывали плохие ночи, когда ему снились сны, не являющиеся воспоминаниями. Он просыпался и тесно прижимался к Тошико со стонами и слезами. Иногда она просыпалась, гладила по голове и шептала то, во что он хотел поверить. Иногда ее посещали собственные кошмары, и тогда Янто шептал слова утешения, крепко держа ее и притворяясь, что завтра они проснутся и все закончится.

– Янто, – мягкий голос Тошико вывел его из задумчивости. Он открыл рот извиниться, но она не позволила вставить слово. – Извини. Я знаю, ты скучаешь по нему.

Он кивнул. Однажды они говорили об этом. Только раз – Тошико заикнулась о том, что ей не так тяжело, потому что она не оставила кого-то в той жизни. Янто перестал дразнить ее о мужчине в ресторане карри, и несколько недель она избегала произносить имя Джека.

Пять дней они даже полностью избегали друг друга, оставаясь на противоположных углах комнаты, притворяясь, что не видят друг друга. В итоге они встретились у доски для го, складывая камни в молчании, потому что разговоры им были не нужны.

– Я иногда боюсь, что забуду его лицо, – сказал Янто. – Как он выглядит. Или как пахнет. Я все еще помню его смех, – сказал Янто, закрывая глаза. – У него такой славный смех.

Он почувствовал руку Тош рядом со своей и потерся пальцами о ее ладонь.

– Представь, как он будет выглядеть, выбивая дверь, в полном триумфе своего героизма, – прошептала она, прижимаясь к нему и опуская голову на плечо.

– Если захочешь поцеловать его в знак благодарности, я не буду против, – улыбнулся Янто. – Точно знаю, против Джек не будет.

– А я вот подумала, ты скажешь, я могу переспать с ним, – засмеялась Тош. Янто взглянул на нее и увидел в глазах тень вымученного веселья.

– Не думаю, что ты когда-нибудь хотела этого.

– Шутишь? Любой, кто раз с ним встречался, мечтал переспать с ним, я полагаю, – она склонила голову. – Но нет… я действительно никогда не смотрела на него такими глазами. Как на потенциального парня.

– А ты смотришь на людей так. Парни, девушки, но не… случайный секс. Перепих на ночь не для тебя, потому что перед тем как идти в постель, ты должна отдать сердце. – Янто сжал руку, коротко, просто чтобы она знала, что не считает неправильным ее взгляд на вещи.

– Думаю, да, – Тошико взглянула на него, готовясь сказать что-то, но промолчала.

– Что?

– Поэтому...

– Поэтому?.. – подбодрил он.

– Ну, шесть месяцев. А ты ни разу. Мы даже не говорили об этом.

– О том, чтобы заняться сексом? – Янто замер, Тошико кивнула. – Я думал об этом, – наконец признал он.

– Но никогда по-настоящему… не хотел этого.

Янто посмотрел на нее и даже не постарался найти слова.

– Это все равно что сдаться, – сказал он. – Заняться с тобой сексом будет значить, что я решил, что Джек никогда не придет спасти нас.

– В том-то и дело, – Тош улыбнулась, но это переросло в ухмылку.

– О чем ты?

– Ну, о нашем везении. Мы обнаженные и как раз собираемся… ну ты понял.

Она замолкла, а Янто рассмеялся, поняв, куда она клонит.

– Мы окажемся в абсолютно недвусмысленной ситуации, а они придут спасать нас. Верно. – Он снова рассмеялся, Тошико присоединилась к нему: в какой-то миг оба одновременно замерли и посмотрели друг на друга.

Янто увидел, как Тошико открыла рот, и ему стало интересно, сможет ли она произнести это.

– Мы не можем, – удалось ему, в промежутке борьбы с хихиканьем.

– Представь, это сработало бы? Мы бы так рассердились, что не попробовали пять месяцев назад! – заявив это, Тошико расхохоталась, и секундой позже Янто обнаружил, что смеется так же сильно. Руки все еще сжимали друг друга, они обнимались, истерично хохоча.

Каждый раз когда один из них успокаивался, другой начинал возиться с пуговкой или притворяться, что оголяется и начиналось по новой.

Янто думал, не сойдут ли они так с ума и не облегчит ли это их заточение.

Тошико одарила его театрально плотоядным взглядом, в очередной раз ввергая в дружный смех.

~~~

– Так… неожиданно.

Янто смотрел со своего места на доску для го. Была очередь Тошико, а он изучал возможные два-три хода вперед. Он был почти уверен, что знает, как она пойдет, но если бы она сыграла иначе, ему нужен был план контрдействий.

Джек стоял в дверном проеме и смотрел на них. Он выглядел смущенным и совсем чуть-чуть разочарованным.

– Я выигрываю, – объяснил Янто. – Нас нельзя сейчас спасать. Это нечестно.

Тош потянулась и похлопала его по руке.

– Ты выиграл игру на прошлой неделе.

– И проиграл пять, – без надобности напомнил ей Янто. В конце концов, именно ей он и проиграл.

– Нам прийти попозже? – спросил Джек, за его спиной Янто увидел Гвен и за ней кого-то, кого не мог узнать, но скорее всего Оуэна.

Янто нахмурился, встал, стараясь не уронить камни.

– Джек?

– Во плоти, – Джек протянул руки, со все еще сконфуженным и встревоженным взглядом, несмотря на широкую улыбку.

– Тош, думаю, нас спасают.

– Если конечно, вы не хотите остаться. – Это было то, что успел сказать Джек, прежде чем Янто пересек камеру (в полторы Тошико в длину – они измеряли. Они измерили камеру в длину Тошико, длину Янто, в длину Тошико-Янто. Тогда был один из худших дней, шли навсе лишь бы прогнать скуку).

Янто схватил его, прижался телом и зарылся лицом в грубую шерсть шинели.

Оно пахло Джеком. Даже после всего случившегося не потускневшие воспоминания сказали ему, что это было именно то пальто, которое он обнимал за два дня до похищения. Он почувствовал обнимающие его руки Джека, услышал приближающуюся Тошико, услышал, как она потонула в объятиях Гвен и воскликнула, что это не может быть правдой.

Янто наконец поднял глаза и посмотрел на Джека. Тот одарил его печальной, понимающей улыбкой.

– Почему так долго? – услышал Янто свой срывающийся голос. Он почистил горло и снова задал вопрос на английском. На счастье Джека их спасли в "только по-валлийски" день.

Джек не казался встревоженным.

– Все здание находилось во временной петле. Снаружи прошло всего три дня с тех пор, как вас схватили вагорнианцы. Ради выкупа, – начал объяснять Джек, но Янто понял, чио детали его мало волнуют.

– Три дня? – он повернулся лицом к стене, хотя еще вчера посчитал зарубки.

Он почувствовал, как Джек сдвинулся, шепча про себя – считая, как понял Янто. И он добил Джека, сказав:

– Одиннадцать месяцев и пять дней. Плюс минус пару часов. Мы на Земле?

– Нет, не совсем. Временная петля находится в небольшом пространственном сдвиге, – объяснил Джек.

– И двадцать четыре часа в сутки, – отметил Янто. – А мы-то голову ломали.

Гвен все еще обнимала Тошико, они подвинулись, впуская Оуэна, сжимающего ее руку. Он смотрел на них с профессиональным интересом. Янто понял, что он проверяет, нет на них ранений, признаков побоев или травм.

– Мы не ранены, – сказал Янто. – Хотя за душ я готов убить.

– Я не хотел сам этого говорить, – мягко подразнился Джек. Но не ослабил объятия, да и Янто не предпринимал попыток высвободиться. Трех дней было недостаточно, чтобы неистовствовать, ну с точки зрения Торчвуда. В месте, где странности происходят чаще, чем мало-мальски нормальные вещи – исчезновение на три дня не могло заставить Джека так цепляться за него, оставляя повреждения, вполне достойные врачебного внимания Оуэна, подумалось Янто. Конечно, у самого Янто были все причины вцепиться насмерть. Возможно, Джек понимал это, привык к абсурду.

Янто позволил голове опуститься на плечо Джека.

– Можем мы пойти домой?

– Конечно, – Джек коротко инструктировал команду – обратно в SUV, обратно в Хаб, не останавливаясь, чтобы пристрелить кого-нибудь, если конечно не захочется донельзя. Янто бросил взгляд на Тошико, чтобы понять в порядке ли она. Гвен и Оуэн продолжали держать ее за руки, и Тошико выглядела так, будто вообще никуда не собирается уходить без них.

Янто не пытался отойти от Джека, хоть это и мешало идти. Джек не старался оттолкнуть его, даже когда им пришлось идти вверх по лестнице практически бочком.

– Ты бы не выиграл, – сказала Тошико, когда они выбрались из здания. Джек вел их вдоль пустой парковки к SUV. Выглядело как заброшенный док, хотя все здание казалось немного… неестественным. Или возможно, солнечный свет и свежий воздух заставили глаза Янто слезиться.

Янто зло посмотрел на Тош.

– Я бы мог.

Тошико улыбнулась, с самодовольным видом, к которому он так привык. Янто разозлился сильнее.

– Знаешь, ты могла бы продолжать позволять мне выигрывать хоть изредка. Ради моей гордости.

– Так было, пока ты не выучил правила, – сказала она, опускаясь на заднее сиденье автомобиля.

Он посмотрел на Джека, почти желая начать требовать, чтобы тот заставил ее уступить, но вдруг всем, чего ему захотелось, оказалось поцеловать Джека. Так он и сделал.

Когда он оторвался, повалил обоих на заднее сиденье SUV, Джек почти что лег с Янто на себе. Никто ничего не сказал, а Джек не заставлял его сдвинуться.

– Ты настоящий, – сказал Янто, но имел в виду совсем другое. Прежде чем Джек смог что-то сказать, он продолжил: – Я помню тебя на вкус.

Печаль испарилась из глаз капитана, уступая место теплу, которое Янто все чаще и чаще видел после возвращения Джека и до своего похищения.

– Можешь проверять когда захочешь. Всегда пожалуйста.

Янто ухмыльнулся. Он хотел что-то сказать, вернуть флирт, подразнить Джека вежливо звучащей инсинуацией. Слова не оформлялись, и он понял, что давно не практиковал. Вместо этого снова прильнул и прижался губами ко рту Джека.

Ему почти казалось, что никакого похищения и вовсе не было.

~~~

 

Джек предложил им отпуск, чтобы отдохнуть и набраться сил, но ни Янто, ни Тош не согласились. Янто с легким содроганием вспоминал, как ни один из них не хотел оставаться один. Джек смирился, решив не вводить их в активную деятельность недели две. Это подходило им обоим – акклиматизироваться в обстановке Хаба, в работе и общении с друзьями.

 

Знакомая среда и даже подстроившийся под них Рифт не создавали никаких экстренных ситуаций. Янто вернулся к рутине, зависая в туристическом центре, который к его удивлению не сильно изменился за время его отсутствия. Три дня, напомнил он себе. И все же был бы рад обнаружить, что не все идет абсолютно гладко. Но его файлы были аккуратно сложены, а содержимое холодильника даже не испортилось.

В первый день возвращения он и Тошико заказали карри, потом в ход пошли китайская еда, сэндвичи и даже пончики с мороженым на ланч. Все, кроме пиццы, которой пичкали их похитители. Они поглощали как можно больше витаминов, хоть Оуэн сообщил, что оба находятся в хорошей форме. Никаких следов недоедания и лишь небольшая дистрофия мышц из-за отсутствия активности и движения. Остальная часть команды сама по себе отказалась от заказа пиццы, пока Янто и Тош не настояли, что ничего не имеют против нее, если их не будут заставлять съесть. Однако когда Тош независимо от себя вздрогнула при вскрытии коробки, вопрос был закрыт, и в Хабе пиццы не стало.

Янто также вернулся в обычный для них с Джеком быт, несколько ночей подряд срывая одежду с обоих, как только закрывалась дверь за последним из коллег; занимаясь любовью ночь напролет, впадая в глубокое лишенное снов небытие в руках Джека. Такие ночи сменялись теми, когда он хотел просто побыть один в своей квартире, возвращаясь к стилю жизни, которого был лишен. Рассматривал журналы, которые никогда не читал, менял телевизионные каналы, напоминая себе обо всем остальном мире. В итоге Янто решил, что справляется весьма недурно.

Он поставил чашку чая на стол перед Тошико и предупредил ее, чтобы она не смахнула его нечаянно, вся поглощенная созерцанием монитора своего компьютера.

– Спасибо, Янто, – произнесла она, а Янто кивнул и собрался отойти. Словно из ниоткуда материализовался Джек, который смотрел так, словно произошло что-то ужасно неправильное.

Янто почувствовал, как проступает холодный пот, и сжал края подноса.

– В чем дело?

– Ты знаешь, что все еще продолжаешь так делать? – спросил Джек мягким тоном, который означал, что он очень старается не нервировать собеседника. Это не просто заставило Янто занервничать, но и смутило.

– Приносить всем чай?

– Говорить по-японски, – объяснил Джек, все еще сохраняя ложное спокойствие.

Тошико подняла голову, обменявшись с Янто смущенным взглядом.

– Это проблема? – спросил Янто.

Он начал обдумывать, какие проблемы это может создавать – неужели Джек думает, что они о чем-то договариваются за его спиной? Глупость, он знал, что в Хабе как минимум пять различных устройств, делающих четкий перевод.

– Не проблема. Нет, если вы делаете так осознанно. Один день говорите по-английски, потом по-японски, а на третий оба переходите на валлийский. И так снова и снова.

– Вообще-то сначала японский, – начал Янто, но умолк, увидев, как выражение лица Джека трансформировалось в решительно озабоченное. Янто попытался улыбнуться. – Первый день – японский, следом валлийский, ну а потом английский, – он пожал плечами. – Это был способ убить время.

– Ты говорил, – напомнил Джек. Их обоих опросили; Янто догадался, что Тошико опросили так же тщательно, как и его самого, хоть они и не обсуждали это.

– Так это проблема? – переспросил Янто.

– Просто я… вам не нужно так делать, ладно? Вы… спасены, – неловко сказал Джек. Янто никогда не ассоциировал неловкость и косноязычие с Джеком. И вот в нем проявилось и то и другое.

– Никогда не думала об этом, – сказала Тошико. – Янто заговорил со мной по-японски на второй день возвращения, так что я ответила в тон. Думаю это просто… привычка.

– Это не проблема, – еще раз объяснил Джек. – Пока вы сами намеренно так делаете. Если вы так делаете просто по привычке… – Джек переводил взгляд с Янто на Тошико. – Я понимаю, трудно избавиться от привычек, появившихся в тех условиях. Пленение действует на сознание. Я просто хочу убедиться, что вы в порядке.

Янто прищурился и подумал об этом. По-настоящему всерьез подумал, потому что если он сошел с ума, то он как бы и не заметил.

– Не могу сказать, – наконец признался он.

Почему-то это заставило Джека улыбнуться. Словно он нашел правильный ответ.

– Просто подумайте об этом. Вот все, о чем я прошу.

– Хорошо, Джек, – ответил Янто, услышав, как Тошико вторит ему. Неприятно-искусственная улыбка ушла, сменяясь искренне озабоченным взглядом.

– Не стесняйтесь попросить о помощи, – сказал им Джек. Оба кивнули, и Джек после последнего изучающего взгляда, повернулся и зашагал обратно в свой офис.

Они проводили его взглядом, и когда слух Джек был почти вне досягаемости для их слов, Тошико сказала по-японски:

– У него действительно классная попка.

Джек замер и посмотрел поверх плеча. Тошико тут же повернулась к компьютеру, а Янто дружески помахал Джеку. Потом хмуро глянул на Тошико.

– Это не докажет им, что мы не свихнулись, – он убедился, что сказал это по-английски.

– Я должна тебе за то, что заставлял меня идти заказывать карри каждый день на той неделе.

– Ты нравишься Мартину. Он хороший парень, а ты очень мила, когда краснеешь.

Янто рассмеялся, когда она посмотрела на него. Потом он вернулся к уборке комнат и выполнению других привычных обязанностей.

~~~

 

Спустя три недели после спасения Янто находился в офисе Джека. Капитан как раз прекратил соблазнять Янто перепихнуться на столе – в общем-то требующее не особо больших усилий от Джека занятие, однако сегодня Янто был твердо намерен сохранить последнюю пару свежих брюк чистыми, так как времени на посещение прачечной не было. Джеку, как обычно, было трудно сопротивляться, и Янто после пары минут искреннего протеста сдался.

 

Пока они приводили себя в порядок до возвращения остальных с ланча, Янто вдруг сказал:

– Купи мне одежду.

– Я? С чего вдруг?

– Чтобы оставить тут на случай инопланетной рвоты, пятен грязи и твоей спермы, заляпавшей весь мой пиджак, – Янто даже не пытался отряхнуть пиджак, он просто свернул его в попытке спрятать пятна, пока не сможет кинуть его к рабочим вещам, требующим стирки. Либо он просто пока не увидел кучи грязного белья, либо не было ничего срочного.

– Что-то я не слышал, чтобы ты возражал, когда это случилось?

– Потому что мой рот был занят твоими пальцами. Я слово произнести не мог. Ладно, я мог сказать "купи мне лягушку" по-валлийски, но ты не говоришь по-валлийски, так что смысла не было бы.

– Купить лягушку?

– Эта фраза на валлийском напоминает звуки, которые издает один, сося пальцы другого, – объяснил Янто, заправляя рубашку и оставляя на спине две крошечные складки, чтобы спереди она сидела гладко и аккуратно.

– Откуда ты это знаешь? – нахмурился Джек.

– Это мы с Тош обнаружили.

– Вы с Тош? – моргнул Джек.

– Да, когда были похищены. У нас было много времени наедине с собственными руками и не особо много способов их развлечь.

На лице Джека медленно нарисовалась ухмылка.

– Вы с Тош переспали? Я не хотел спрашивать, потому еще не до конца уверен, что вы оба не окажетесь в итоге абсолютными психами. Но… вы сделали это, да? Ну же, я хочу подробностей!

Настала очередь Янто заморгать. Он не был удивлен ни тем, что Джек ничуть не расстроен, ни его вуайеристским желанием узнать детали. Он открыл было рот, чтобы рассказать, как они на самом деле выяснили с Тош про валлийский, пальцы и лягушку. А потом остановился. Джек ждал, но его улыбка начала угасать.

– Что не так?

– Не уверен, что должен что-то говорить.

– Почему? Янто, я не…

Янто улыбнулся и дождался, пока Тошико и Гвен поднимутся в офис Джека. Капитан обернулся и по его взгляду Янто понял, что Джек решил, будто ответить ему помешал их приход. Янто дождался, чтобы дамы вошли, потом посмотрел прямо на Тош и выговорил: "Джек хочет знать занимались ли мы сексом".

Повисла пауза, потом они вдвоем разразились хохотом. Янто переживал дежа вю, смех вырывался из легких, отдаваясь болью в желудке. Тош схватилась за плечо Гвен, чтобы удержаться на ногах, пока заходится в смехе.

Гвен и Джек медленно обменялись взглядом, и Янто попытался взять себя в руки. Смех Тошико свел на нет его побуждение, но когда она успокоилась, Янто понял, что тоже может собраться. Отголоски смеха прорывались из них, пока они наконец не смогли посмотреть на Джека с безумными улыбками на лице, но все же умея связать два разумных слова.

– Я подготовлю сводку для тебя к трем, чтобы ты мог просмотреть ее до телефонного звонка комиссара, – вот все, что смог выдавить из себя Янто.

Джек прищурился, Янто мягко улыбнулся и вышел из офиса. Он слышал, как Джек задал тот же вопрос Тош, но она вновь засмеялась и, извинившись, вернулась к работе. Янто глянул на нее, идущую к своему столу, и улыбнулся.

Проходя мимо запасного компьютера, он открыл окошко во внутренний сервер. Он отыскал их папку и открыл игру и, поизучав ее немного, сделал ход. Послышался звоночек программы Тош, сообщающий, что настала ее очередь. Янто закрыл окошко и прошел в комнату отдыха.

В его голове все еще отчетливо появлялась картина стоящей напротив него Тошико. Ни один из них не двигался, руки покоились на своих же одеждах. Ни один не был готов сделать первый шаг.

 

– Это безумие, – сказала Тош. Янто кивнул.

 

– Мы и похуже делали, – несколько неуверенно произнес он. Тошико только улыбнулась.

– Закрыть глаза и думать про Торчвуд?*

– Закрой глаза и думай, как откроется дверь. В данный момент мне искренне плевать, кто насспасет.

– Согласна, – кивнула Тошико, но руки ее не сдвинулись с места. Так они и стояли некоторое время,даже не разговаривая. Ни один не пытался обнажиться.

Наконец Тошико вздохнула, долгим глубоким вздохом.

– Как будто с братом собираюсь сексом заниматься, – сказала она.

– Спасибо, – ответил Янто и был искренен. Он колебался некоторое время, после убрал руки с пуговицрубашки. С явно облегченным взглядом Тошико последовала его примеру.

– Подождем еще месяц, – сказала она строго. – Тогда, если нас не спасут, мы сделаем это. Займемсясексом. Нагишом и смущаясь, как нам и представляется.

– Так романтично, – усмехнулся Янто.

Тошико закатила глаза.

– Это не для романтики. А для того, чтобы они спасли нас.

– Займемся сексом, – Янто очень хотел сдержаться, но не преуспел в этом и засмеялся. Вскоре послеТошико заразилась его смехом.

Когда они успокоились, Тошико выдавила из себя:

– И что теперь?

– Хочешь поиграть в го? – она кивнула и, пока они усаживались, он спросил: – в то же время в следующем месяце?

Она улыбнулась и вытерла пыль с доски.

– Как думаешь? Сработало бы?

– Случаются вещи и постраннее, – ответил ей Янто. Она выжидающе посмотрела на него. Он повелплечами. – Без понятия.

– Да уж. Один месяц. Если нас так и не спасут, займемся сексом, – она решительно посмотрела на доскудля го.

Янто пытался сдержать смех, и после пары ходов в го наконец-то смог.

Ровно через двадцать девять дней дверь распахнулась, и Джек вошел в камеру.

Конец.

 

 

 

* го – старинная китайская игра

 

* отсыл к 7 серии 1-го сезона. Оуэн произносит фразу, когда достает дробь из подстреленной Гвен. в свою очередь, он перефразируетзнаменитое: "Закрой глаза и думай про Англию" - Обычно приписываетсяанглийской королеве (1837—1901) Виктории, которая якобы дала такой совет своейдочери в ее брачную ночь.