I'm so gay that can't even drive stright
Название: Мама, не горюй!
Автор: Нарисэ Конохара (Narise Konoharа)
Иллюстратор: Юки Шимизу (Yuki Shimizu)
Дата выпуска: 2005
Переводчик: я
Статус: в процессе
Жанр: яой
Рейтинг: NC-17
Саммари: история новых Робинзонов по-японски.
Дисклеймер: все герои и произведение принажлежат их авторам и правообладателям. Моих прав на них не было, нет и не будет.
Перевод не подразумевает получение материальной прибыли.
Отрывок 1
Хотя погода стояла хорошая, волны сильно раскачивали рыбацкую шхуну. В тесной служебной каюте, Юйчи Хигащияма усмехнулся и ответил: "Верно" бородатому человеку, крепко обнимающему лежащий на коленях рюкзак.
– Для фармацевтических компаний настали трудные времена. А на таких молодых людях, как вы, это наверняка особенно отражается.
Бородач, сообщивший, что работает в Институте орнитологии, выглядел лет на пятьдесят. Он сидел со сцепленными руками, а выражение его лица лишь слегка менялось, когда он заговаривал. Он сказал, что едет на остров не в первый раз и, казалось, к лодкам он привычен. Возможно, именно поэтому он воспринимал качку так невозмутимо. Его компаньон, мужчина лет сорока, нацепивший охотничью кепку, также не выказывал никаких признаков морской болезни.
Юйчи никогда не испытывал морской болезни прежде, и сейчас хоть его и не тошнило, он определенно чувствовал себя неважно... Разговор отвлекал.
– Спад спроса действительно больно ударил по нам, потому что мы всего лишь маленькая компания, и большого бюджета на разработку продукции у нас нет. Но даже при таком положении вещей начальство постоянно призывает придумывать что-то новое на продажу. Это становится невыносимым.
Бородатый человек кивнул, почесав подбородок.
– Зачем вы едете на остров Фуши? – спросил мужчина в охотничьей кепке.
– На поиск травы, способствующей похудению, которую пьешь как чай. Трава родом из Мексики, и ее очень трудно выращивать. Говорят, что окружающая среда Японии не способствует ее культивированию, и все же я слышал, что на острове Фуши она растет. Не знаю, есть ли она еще там или нет, и вообще, правда ли эти слухи, но если найду ее, возьму с собой, чтобы попытаться вырастить. При таком раскладе мы сможем производить диетические продукты...
– Хигащияма!
Высокий голос встряхнул заполненную зловонием комнату. Юйчи обернулся и увидел своего босса, Такаши Имакуру, стоящего в дверях. Имакура трясся на палубе с того момента, как они покинули порт, и лодку начало качать.
– Это – коммерческая тайна компании. Ты не должен говорить об этом с людьми, которых только что встретил. Невероятно... как ты можешь быть таким неосторожным?
Имакура был настолько полным, что, казалось, пояс на его хлопковых штанах вот-вот разойдется. Мертвенно бледный из-за недомогания он впился взглядом в Юйчи. «Полный» – обычно используемое прилагательное, по отношению к Имакуре слишком легко сказано. Он был настолько тучен, что напоминал бычью лягушку. Вдобавок ко всему, он был маленького роста, примерно пять футов с четвертью[1]. Юйчи ростом был шесть футов[2], так что, стоя рядом с ним, Имакура едва достигал его подбородка.
После выговора атмосфера в комнате омрачилась. Даже мужчины из Института орнитологии потупили взгляды, желая оказаться где-нибудь в другом месте.
Возможно, разговор о разработках компании был несколько неосторожным, однако собеседники вовсе не походили на прихвостней конкурентов. Юйчи очень жалел, что его босс не умел быть более дипломатичным в выборе слов.
– Я сожалею, но они – орнитологи…
– Вы со мной спорите?
Из-за излишнего веса даже его лицо казалось огромным, хотя все компоненты были сосредоточены в центре. Вопли вырывались из губ столь красных, что на них просто невозможно было не обратить внимания. Юйчи понял, что Имакура не станет сдерживаться только потому, что тут присутствовали орнитологи, поэтому снова извинился. Имакура пару раз свиноподобно фыркнул, выражая удовлетворение, шагнул, неожиданно споткнулся и шлепнулся об пол рядом с молодым человеком. Зажатый толстяком между узкой скамьей и стеной Юйчи почувствовал приступ клаустрофобии. От сочувствующих взглядов орнитологов ему стало еще хуже.
Имакура продолжал ворчать, даже пытаясь подняться, его голос раздражал Юйчи. За окном стоял май, жары еще не было, но бусинки пота неустанно появлялись на бровях Имакуры и текли вниз по щекам. Он вытер их своими короткими, полными пальцами, напоминающими лысых, розовых, гусениц.
Шея Имакуры была похожа на сложенные рисовые лепешки и увенчивалась скорее учетверенным, нежели двойным подбородком. Пуговицы на его рубашке едва застегивались на торсе, материя обтягивала тело, напоминая хот-дог, выпеченный в микроволновой печи. Тучность Имакуры была вне сомнений. Ни у кого в компании не хватало смелости уточнить его вес лично, но во время корпоративного медосмотра в прошлом апреле кто-то бросил быстрый взгляд в карточку Имакуры. Новость о том, что он весил всего лишь 292 фунта[3], вызвала немалое оживление. «300? Больше 500», – было общим приговором. Юйчи всегда полагал, что в людях есть нечто большее, чем внешний вид, но когда их индивидуальность столь же плоха, как внешность, им уже нечем помочь. К тому же было бы невероятной добротой назвать Имакуру хорошим работником.
Юйчи только исполнилось 25, он был младше Имакуры на пять лет. Высшая позиция Имакуры объяснялась системой, вознаграждающей за стаж, а не за умения. Он был медлительным и совершал много ошибок. Юйчи мог бы простить ошибки, если бы он, по крайней мере, исправлял их, но об этом оставалось только мечтать. У Имакуры абсолютно не было желания работать. Он лишь делал то, что должен был. Юйчи и коллегам приходилось все исправлять, из-за чего репутация Имакуры была ниже некуда. Если Юйчи случалось сходить выпить с сотрудниками после работы, разговор неизменно заходил об Имакуре. Его могли обсуждать хоть всю ночь.
– Зуб даю, он маменький сынок. Я слышал, как он сюсюкал по мобильному: «Во сколько ты будешь дома, мама?». Так неестественно звучало, у меня аж мурашки пошли. – Такие истории были в порядке вещей.
– Он даже мочится сидя, потому что член у него малюсенький. Я как-то видел его. Клянусь, не думаю, что он даже в дюйм длиной будет. – Народ у стойки бара заливался смехом.
Юйчи никогда не слышал, чтобы хоть кто-нибудь хорошо отозвался об Имакуре. И хотя его мнение о начальнике было таким же невысоким, он слушал чужое злословие, но никогда не присоединялся к нему. Ему не нравилось жаловаться, и он не чувствовал радости в унижении других. Так как он не гримасничал, получая поручения, и всегда делал то, что ему сказано по работе, Имакура начал обращаться исключительно к нему. Имакура наверняка смог бы справиться с этой поездкой самостоятельно, и Юйчи не чувствовал бы себя лишним приложением, едущим против своей воли.
Одной из проблем Юйчи был подход «старосты». Он всегда был серьезным студентом, из-за чего избрался старостой и сохранял этот пост с начального и до выпускного классов. Он любил руководить, давая указания другим, и не возражал против работы, которую избегали остальные. Также он не выносил хулиганов в своем классе. В нем было сильно развито чувство справедливости и независимо от того, насколько ему не нравился кто-то или он не мог найти с кем-то общий язык, Юйчи всегда старался найти положительные черты в этом человеке.
Эти детские привычки детства плавно перешли с ним во взрослую жизнь, и в то время как он выказывал себя волевым человеком, в рабочей среде его знали как «человека с характером». Поэтому как бы несправедливо не вел себя Имакура, он оправдывал его, думая: «Он начальник». Однако это означало, что сильные мира сего могут позволить себе третировать других, отчего Юйчи чувствовал себя жертвой чужих барских прихотей. Ситуация выводила из себя, но он молчал, что еще больше раздувало проблему. Стараясь не показывать своих эмоций, на деле он был нетерпелив и остр на язык. Те, кто видел его истинное «я», особенно его младший брат Шуджи, поражались умению долгое время контролировать себя на публике. Но что они могли знать…
Лодка дико качалась. Имакура шумно глотнул, прикрыл рот рукой и выбежал на палубу. С его уходом чувство физической и психологической клаустрофобии исчезло, вернув в каюту ощущение покоя. Юйчи посмотрел на присутствующих мужчин, как бы прося прощения за начальника, и слегка кивнул головой.
Остров Фуши был только в шесть миль длиной от южного до северного окраин и имел овальную форму. Некогда маленький островок предоставлял жилье нескольким дюжинам людей и даже имел свой порт. Когда же водное течение изменилось, разрушая рыбацкие постройки, жители, постепенно покинули остров. Добраться до острова можно было только после двухчасовой качки на лодке, массовое бегство оставалось неизменным и в настоящее время остров стал необитаем. Быстрое течение принесли на Фуши густой туман, сделав путешествие опасным. Рыбацкие лодки могли причалить только днем, когда снова установится хорошая погода.
Они выехали из Хамамацу в семь утра, и прибыли в порт около 9:15. Орнитологи приехали, чтобы исследовать чаек, которые обитали только в этой области. После обмена любезностями с Юйчи и Имакурой в доке, они отправились по своим делам.
Что касается Юйчи и Имкуры... у них вообще не намечалось никакого прогресса. Юйчи медленно осознавал суть проблемы. На пирсе Имакуру в последний раз скрутил приступ рвоты. Юйчи подождал, чтобы он пришел в себя и затем приблизился к гиганту, замечая, что от сильных вздрагиваний его темно-синяя рубашка почти развалилась, обнажая округлую спину.
– Вы в порядке?
– Похоже, что я в порядке?
Вполне понимая, почему Имакура был в плохом настроении, Юйчи все же не воспринимал его отношения. И даже проклиная про себя толстяка, внешне он оставался абсолютно безразличным.
– Лодка подберет нас здесь в 16:00. У нас есть около шести часов, включая время на отдых и обед.
Имакура растянулся на земле в доке, и его снова вырвало прямо в воду. Он умоляюще поднял глаза:
– Мы должны ждать лодку?
– Боюсь, что так
С трудом подняв голову, Имакура уставился на Юйчи красными опухшими глазами.
– Ты не понимаешь, какое мучение я испытываю.
В дополнение ко всем другим гадостям, которые он натворил, его обращение с орнитологами было непростительным. Малая толика жалости Юйчи к болезни Имакуры испарилась. Если он так восприимчив к морской болезни, мог бы, по крайней мере, взять с собой лекарство. Господи Боже, он ведь работает в фармацевтической компании! Но именно это делало Имакуру тем, кем он был. И хотя думая, что нет никаких причин сочувствовать такому человеку, Юйчи притворился заинтересованным, сказав.
– Мне очень жаль. У меня никогда не было морской болезни.
Убедясь таким образом, что настроение Имкуры улучшилось, он перевел взгляд с мужчины на свои часы. Время было 9:30. Он хотел уехать сразу же, но его напарник был неспособен продолжить путь, поэтому пришлось быть терпеливым. Согласно карте, трава росла на южной окраине острова, на расстоянии двух миль пешком. Однако не было никаких гарантий, что он сможет что-либо найти. Если не сумеет, должен будет искать в другом месте.
Это было одной из причин, по которой он говорил с орнитологами. Они сказали, что местом их исследований была северная часть острова, что было очень хорошо. Если бы он смог вызвать их интерес и дать им образец травы, возможно, они хоть краем глаза искали бы ее и сообщили, если бы что-то нашли, до того как лодка вернется за ними. Осмотреть весь остров за один день было просто нереально, поэтому Юйчи хотел использовать все подвернувшиеся возможности. Имакура разрушил этот план в пух и прах, но Юйчи знал, что цыплят по осени считают. Время пропадало впустую, а они сидели без дела в доке. Юйчи ждал на палящем солнце, пока толстяк наконец не успокоится. Даже сейчас Имакура не показывал себя готовым продолжить путь. К10:00 Юйчи больше не смог сдерживаться.
– Вы, кажется, чувствуете себя лучше. Давайте двинемся. Свежий воздух и красивый пейзаж облегчат наше путешествие. – Он думал, что тщательно подобрал слова, но взгляд Имакуры показывал обратное.
– Мы на работе. Это не увеселительный пикник.
Внутри Юйчи клокотал такой гнев, какой он уже давно не чувствовал, но на его лице это отразилось лишь опущенными книзу уголками губ. Это выражение длилось только долю секунды. Юйчи испытывал к Имакуре жгучую неприязнь, но скрыл ее за спокойной улыбкой. Момент прошел быстро, словно облако по солнцу.
Не найди они траву за этот день, их поездка пропадала зря. Юйчи прекрасно понимал, что подобные новости совсем не обрадуют руководство. А если Имакура заявит, что одного дня для поисков мало, их могут снова вынудить совершить путешествие. Однако финансы у компании пели романсы, так что он не знал, сможет ли компания позволить себе еще одну поездку или же весь проект с диетическими продуктами накроется медным тазом. Имакура был руководителем проекта, и именно он окажется в трудном положении, если их поиски не увенчаются успехом. Юйчи был всего лишь помощником, но ни секунды не сомневался, что всю ответственность за бесплодную поездку Имакура возложит на него. Он видел это уже сейчас. Юйчи коротко вздохнул.
– Из меня столько всего вышло, что у меня будет обезвоживание, если пойду в такую жару. Ты не понимаешь этого?
Не было ни одного способа утихомирить его.
– Может быть... что, если вы переждете тут? Я бы самостоятельно сходил в южную часть острова. Не думаю, что успею вернуться к полудню, так что возьму с собой обед. Если вам станет лучше, можете поискать здесь.
– Без разницы.
Имакура бросил карту Юйчи так, словно давно ждал такого предложение, и уже устал от ожидания. Он распластался в тени. Пот светился бисером на его раскрасневшемся лбу, а складки живота выглядели более чем уродливо. Юйчи схватил свой рюкзак с маленьким совком и пластмассовыми контейнерами для образцов и повернулся спиной к тому, кто отравлял его жизнь. Он быстрыми шагами спускался по дороге, словно стараясь по возможности увеличить расстояние с толстяком в реальности настолько же, насколько они были далеки внутренне.
Солнце медленно садилось, превращая жаркий день в душный вечер. Стоя в доке, Юйчи чувствовал, что его лоб покрылся липким потом из-за тяжелой работы. С оговоренного времени отбытия прошло уже 15 минут, но даже пристально вглядываясь в горизонт, лодки видно не было.
– Где же наша лодка...?
– Ты что, не видишь, что ее нет?
Имакура также всматривался вдаль, но его слова продолжали резать. Юйчи съеживался каждый раз, когда тот открывал рот, но прилагал максимум усилий, чтобы не показать своей злобы.
– Надеюсь, с ней ничего не случилось. И странно, что орнитологов нет… Я был уверен лодка, которую мы видели еще до 16:00, была нашей.
– Но она даже не приблизилась.
Юйчи задавался вопросом, почему лодка не вошла в порт? И если лодка, которую он видел ранее, пришла за ними, почему она уехала, не забрав их?
– Я сомневаюсь, что они забрали бы других, оставив нас здесь...
– Это все ты виноват! – Неожиданно взорвался Имакура. – Это ты договорился, чтобы нас транспортировала рыбацкая лодка! Нанял тех, кому нельзя доверять. Даже если пришлось бы больше заплатить, нужно было нанять крейсер. Его не качало бы так остервенело, и мне не стало бы плохо.
Компания ни за что не позволила бы им нанять крейсер для такой поездки. Имакура знал об этом, но уже начинал нести чушь. Он все еще отчитывал Юйчи, когда тот отвернулся и достал сотовый телефон и ноутбук из рюкзака.
– Родители не учили тебя слушать, когда другие говорят?
Юйчи проигнорировал истерику Имакуры и набрал номер рыбацкой гильдии, посредничавшей при найме лодки. Женщина в офисе сказала, свяжется по радио с лодкой, обязавшейся забрать их, и сразу же перезвонит. Юйчи удостоверился, что она знает его номер, прежде чем повесить трубку, затем повернулся к толстяку, стоящему за спиной.
– Они свяжутся с лодкой.
– Нужно было позвонить им раньше. Чем ты только занимался все это время?
Зная, что любой ответ только еще больше распалит его визави, Юйчи позволил словам лишь скользнуть по себе и сел. Зажав сотовый телефон в правой руке, он ждал ответного звонка из гильдии, но и после десятиминутного ожидания ничего не произошло. Он взглянул на свой сотовый, и его челюсть отвисла. Дисплей был черным. Он переправил панель, не помогло… батарея села. Повернувшись к начальнику, он с тревогой спросил:
– Вы захватили свой сотовый?
– Естественно
Лицо Имакуры оставалось хмурым.
– Я могу воспользоваться им, пожалуйста?
– Пользуйтесь своим, – Имакура даже не повернулся, отвечая, поэтому Юйчи мог больше не скрыть свое неудовольствие.
– К сожалению, у моего батарея села.
– Невероятно...
Имакура ворча, осматривал свою сумку, но... Сколько бы он не смотрел, телефон так и не находился.
Он начал повторять: «Очень странно. Как такое может быть?»
– Вы забывали его? – Юйчи разрывался между желанием наорать на мужчину и возможностью удариться в панику из-за развития событий.
Лицо Имакуры покраснело от гнева.
– Заткнись. Я ищу.
Но сотового не было.
– Я был уверен, что положил его утром в сумку...
Его голос начал терять уверенность. Сбитый с толку отключившимся телефоном, Юйчи начал осознавать реальность, когда порыв морского бриза отогнал мысли. Обернувшись, он увидел, что солнце наполовину скрылось за горизонт, покрывая небо густой темнотой, как одеялом. Он думал, что начал хуже видеть из-за беспокойства, однако теперь заметил, что к доку подкрадывался туман. Отсутствие возможности связаться с людьми сковывало их по рукам и ногам. На пустынном острове не было маяка, так что не стоило даже мечтать, что какая-нибудь лодка рискнет причалиться в темноте и тем более при тумане.
– Я уже говорил с гильдией, они должны были сказать нашей лодке, что нас забыли. Однако я не думаю, что лодка войдет в этот туман. Давайте пропустим этот день и поищем место для ночлега. – Юйчи высказывался храбрее, чем чувствовал.
Это казалось правильным решением при их обстоятельствах, но Имакура ответил быстро, как автомат:
– Во всем ты виноват. Не думаешь же ты, что я буду спать на… на открытом воздухе. И потом что мы съедим на ужин? Я не могу спать на голодный желудок.
Это не было ответом взрослого человека. Идея спать под открытым небом не привлекала и самого Юйчи, но он не кричал об этом. Он посмотрел на своего босса-борова, не веря, до какой степени тот может быть эгоистичным. Думать о нем иначе чем как о кретине было невозможно.
– Но мы не можем оставаться здесь, – сказал он без энтузиазма.
Имакура, казалось, заметил это в его голосе, и почти выплюнул в ответ:
– Ты понятия не имеешь, насколько серьезна ситуация. Ты даже секреты компании выдавал едва знакомым людям. – Его крик резал Юйчи уши.
– Имакура, вы мог ли бы, пожалуйста, понизить тон?
Но последний слишком завелся, чтобы слушать Юйчи и продолжал разглагольствовать.
– Ты мне никогда не нравился. Все называют тебя хорошим работником, но я не согласен. Ты пускаешь пыль в глаза своим отстраненным видом, а на деле просто безответственен.
Мысли Юйчи покрыл сумрак. «Говори-говори», – думал он. – «Другие люди в компании даже не скрывают своего презрения к тебе… Ты и меня-то, того, кого, определенно недолюбливаешь, выбрал в поездку лишь потому, что я не кривлю лицо, когда ты мне что-то поручаешь». Но вслух ничего не сказал.
Тело Юйчи пошло мелкой дрожью. Больше всего ему хотелось крикнуть «свинья». Но он сжал кулаки, чтобы сдержаться. Свиноподобный начальник продолжал смотреть на Юйчи, не подозревая о грозящей ему опасности.
– Не могу поверить, что кто-то вроде тебя смог продвинуться по службе обычным лизоблюдством. У фармацевтических препаратов Сугиноки нет будущего из-за работников типа тебя.
Юйчи услышал, как что-то щелкнуло в его голове.
– Вы могли бы замолкнуть? – буркнул он. Лицо Имакуры становилось краснее и краснее от гнева. Юйчи быстро поклонился в извинительном жесте, понимая, что именно секунду назад он сказал начальнику. – Пожалуйста, простите мне. Я просто на грани. Гм... Тут на востоке есть дома. Почему бы нам не пойти туда? Они, скорее всего, не в лучшем состоянии, но по крайней мере, защитят нас от погоды.
Имакура хранил полное молчание, прижимая рюкзак к груди. Он отвернулся от Юйчи, и вместе они двинулись к постройкам. Юйчи перебросил рюкзак через плечо и пошел за могучей спиной, представляя перед собой борова. Ему хотелось, чтобы рабочие отношения не пострадали, поэтому он изо всех сил старался ужиться с Имакурой. Но все усилия были напрасны. Он расстроился, что не позволил Имакуре и на этот раз беспрепятственно высказаться. Но, поняв, что опала ему не грозит, немного успокоился. Фактически, недолюбливание было самым лучшим вариантом, и он немного злился, что так долго терпел Имакуру.
Тае Ёшивара из гильдии рыбаков, принявшая запрос от фармацевтической компании, связалась по радио с "Фудживара-мару". Шкипером "Фудживара-мару" был семидесятилетний рыбак по имени Гензо. Шкипер немедленно ответил, что забрал двух мужчин и уже подплывает к порту. Tae отключила приемник, но была в недоумении. Мужчина из фармацевтической компании сказал, что лодка не приплыла, однако Гензо уверял, что забрал их. Это казалось странным, но Гензо был честным человеком, и не было никаких причин не верить ему. Она пришла к выводу, что лодка подъехала сразу после звонка. И хотя она убедила себя, что все именно так и случилось, решила перепроверить. Набрав номер мужчины, она увидела, что телефон не отвечает. Возможно, он выключил его. Tae отключила ресивер, после выбросила листок с номером звонившего в мусорную корзину.
Tae просто не знала, что лодка, которая везла путешественников к острову и та, что забирала обратно – не одна и та же. Гензо должен был их только забрать. Рыбак, привезший их на остров, сказал Гензо, что доставил «две группы по паре мужчин», но тугой на ухо Гензо услышал лишь «пару мужчин». Приблизившись к северной окраине, он сразу же наткнулся на орнитологов и благополучно поднял их на борт. В док он так и не вошел. Одному из орнитологов это показалось странным, и он спросил, почему они не взяли мужчин из фармацевтической компании. Однако Гензо, уверенный, что должен забрать лишь двоих, ответил, что все, кто должен быть в лодке, уже в ней. Орнитолог подумал, те двое вроде бы не должны были оставаться на ночь, но уверения шкипера в правдивости информации заставили ученого перестать задаваться вопросами. Единственным человеком, знающим, что на острове застряло двое мужчин, была обычная конторская служащая по имени Тае.
[3] Примерно 110 кг.
@музыка: Oda Kazumasa - Omoide ni kawaru made
@темы: ranobe, перевод, яой, Narise Konoharu, NC-17