I'm so gay that can't even drive stright
Название: Аморальная тьма
Название оригинала: Immoral Darkness/Fudoutokuna Yami
Автор: Мию Матсуда (Miyu Matsuda)
Иллюстратор: Yukariko Jissohji
Дата выпуска: 2006
Переводчик: я
Статус: в процессе
Жанр: яой
Рейтинг: NC-17
Саммари: история запретной любви между учителем и учеником
Дисклеймер: все герои и произведение принадлежат их авторам и правообладателям. Моих прав на них не было, нет и не будет.Данный перевод не преследует целью получение материальной выгоды.
Главы 1-7
Главы 1-2 - www.diary.ru/~springbud/p168408677.htm?oam#more...
Главы 3-4 - www.diary.ru/~springbud/p169027304.htm?oam#more...
Глава 5 - www.diary.ru/~springbud/p170946807.htm?oam#more...
Глава 6 - www.diary.ru/~springbud/p173126089.htm?oam#more...
Глава 7 - springbud.diary.ru/p175203299.htm?oam#more2
Аморальная тьма 8
Сиина целенаправленно смотрел в сторону. Сасагава глазел на него. Когда он отвернулся от доски, их взгляды почти схлестнулись, но юноша избежал этого. Раньше его всегда одолевали нетерпение и возбуждение, когда Сасагава смотрел на него, однако с того злополучного дня взгляды математика стали пустыми и безынтересными.
– Харада-сан, как бы ты решил следующий пример? – спросил Сасагава с привычным заносчивым видом. Вызванный юноша выглядел недовольным, но ответил на вопрос.
– Последнее время он тебя не вызывал, – прикрыв рот учебником, из-за спины Сиины сообщила Аи.
Когда Сасагава имел доступ к телу Сиины, он часто вызывал его. Неужели Аи заметила? Оперев щеку рукой, он улыбнулся:
– Да, но даже если он вызовет, я все равно буду просить тебя о помощи. В математике я ноль.
– Эй, – шутливо воскликнула Аи, явно осчастливленная ласковым тоном Сиины. Отказавшись от ношения очков, ему стало легче общаться с девочками в классе. За исключением Моришиты. Их отношения до сих пор были натянутыми.
Сиина почувствовал, что Сасагава все еще рассматривает его. Если ему не нравилось, что Сиина так эмоционально общается с кем-то еще, отчего же он не отворачивался? Завершив разговор с Аи, Сиина опустил глаза, переписал пример из учебника и списал решение Харады с доски. Не обращая внимания на происходящее, он не знал, где именно написан ответ и просканировал доску. Скопировав решение, он вновь поднял глаза и был пойман врасплох. Сасагава буравил его, стоя впереди класса. Лицо его было мрачно, но в глазах кипела страсть. Взгляд, казалось, кричал: "Я так сильно тебя хочу, что еле сдерживаюсь".
Сиина глотнул, закрыл лицо руками и опустил веки. Сердце бешено колотилось. Его трясло из-за неопределенности, поселившейся в сердце. Если бы его не беспокоила возможность вновь быть раненым, он бы простил Сасагаве аморальность и вернулся бы в его грязные объятия. Если этого не сделать, они начнут отдаляться и отдаляться друг от друга. Его мозг пока не до конца осознал, что эти мысли опасны. Руки подергивались. Выдержать ощущение от взгляда Сасагавы на себе было невозможно. Этот человек просто старался вновь запутать его. Мотивы математика не изменились. Поэтому-то Сиина и не мог наступать на одни и те же грабли дважды. Он оставался окоченевшим, пока звонок не оповестил о завершении урока.
Снаружи на ветру танцевали желтые листья гинко. Было только четыре часа дня, но уже подкрадывались сумерки. Идущему в одиночестве среди учеников Сиине казалось, его спина готова сломаться от тяжести ранца. Он почувствовал дружеский хлопок по плечу.
– Ты выглядишь подавленным? Что-то дома произошло?
Повернувшись, он заметил рядом с собой Накахару. Учитель смотрел на него с обеспокоенным видом, с ласковым выражением на лице, отличающимся от выражения Сасагавы.
– Нет, спасибо, – улыбнулся и мягко проговорил Сиина. – Я теперь могу говорить с матерью и медленно начинаю раскрываться перед семьей. Больше ничего не случилось.
Выражение лица Накахары стало суровым, одной рукой он уперся в бедро.
– Если тебя беспокоит что-то еще, кроме семьи, можешь поговорить со мной. Ты из тех людей, кто держит в себе эмоции, и поэтому я беспокоюсь за тебя.
Сиине показалось, что нечто подобное он уже слышал.
– Я правда выгляжу таким слабым? – спросил он. Он всегда старался поддерживать холодный внешний вид, но теперь это казалось смехотворным.
Накахара какое-то время хранил молчание, застенчиво почесывая шею.
– Вообще-то мне Сасагава сказал. Ты можешь думать, что он недолюбливает тебя и других ребят, но он наблюдает за вами. Он очень проницательный. Я просил его совета в вопросе с твоей матерью, и он в самом деле мне помог. Он удивительный. Поговорил с ней пару-тройку раз и сразу понял ее характер. Возможно, из-за того, что в отличие от меня с моей серьезной жизнью, он испробовал много всего.
– А? – тихо отозвался Сиина. Выражение восхищения на лице Накахары ставило в тупик. Если бы математик сделал то же самое еще для кого-то, Сиина мог бы поверить, но Накахара не привел других примеров. Юноше подумалось, что не сможет убежать от настойчивости Сасагавы, раз уж тот на заднем плане вмешивался в его семейные дела.
Сасагава всерьез так сильно его любит? Тяжелое ощущение сдавило Сиину и мешало дышать. Он не мог простить Сасагаве то, что он спит с кем-то еще. Но, возможно, с учителем в корне было что-то не так. Сасагава любил женщин, и его внешность явно не препятствовала этому. Неудивительно, что он начал так неподобающе себя вести. На лице Сиина написалась тоска.
– Может, это занятие тебя взбодрит? – энергично проговорил Накахара.
– Что это? – спросил юноша. Опустив глаза на протягиваемые ему отпечатанные листы.
– Задания для моих первоклассников, – объяснил Накахара. – У меня четыре класса, так что мне нужны сто двадцать, нет сто тридцать копий. Мог бы ты пройти в кабинет и сделать это для меня? Мне кое-что нужно сделать прямо сейчас.
– Что? – поинтересовался Сиина.
– Позвонить Мами-чан, – широко улыбнулся Накахара. Он знал, что Мами была слабым местом Сиины.
– Много дел. Я пас, – попытался юноша вернуть бумаги.
Но Накахара стремительно всунул руки в карманы, чтобы избежать этого.
– У тебя же до работы еще есть время, не так ли? А это займет минут десять.
Юноша понял, что ему придется выполнить это задание, наблюдая за быстро удаляющимся белым халатом классного руководителя. Этот белый халат не вызвал в нем тех же горько-сладких чувств, что халат Сасагавы. Вздохнув, с бумагами в руках он двинулся к кабинету. Окно в кабинете было приоткрыто, через него дул приятный бриз. В отличие от математической, где он встречался с Сасагавой, белые занавеси были широко распахнуты, впуская солнечней свет. После занятий обычно все сотрудники школы собирались в учительской, так никого с ним не было. Сиина вальяжно стоял около копировального автомата. Он скрестил руки, достал из кармана "Ай-Под" и включил, надел наушники и потерялся в музыке.
Он никогда по-настоящему не любил попсу. Он чувствовал, что эти люди стали популярны только из-за своего внешнего вида. Он хотел чего-то более реального. Сформированное им в голове понятие "реального" претворилось в жизнь. В лице кого-то, кому он доверился, чтобы спастись от тьмы. Вспомнив о тех временах, юноша вздохнул. То был мир, придуманный им ради своего удобства. Такие чувства он испытывал в объятиях Сасагавы. Когда математик сжимал его руки, пустота заполнялась. Подаренное Сасагавой тепло научило Сиину, что такое экстаз. И словно мимолетный сон оно исчезло.
– Э? – он сморгнул слезы, угрожавшие потечь, и сжал челюсть. Но это не помогло, слезы заполнили сомкнутые ресницы. Он более не знал, чего хотел. Не знал, означает ли уступка Сасагаве, боль и разрушение. В этом вопросе совета Накахары спросить юноша не мог.
Неожиданно атмосфера в комнате изменилась. Повернувшись лицом к тусклому входу, он увидел стоящего там и смотрящего прямо на него Сасагаву. Было бессмысленно стирать слезы, вызванные этим же человеком. Сиина слегка прикусил губу и быстро отвернулся. Сасагава медленно вошел в комнату, встал рядом с Сииной и достал наушник. Юноша посмотрел на него из-за этого наглого поступка, но ему ответил взгляд полный боли. Он понял, что это вызвано стекающими по щекам слезами, которые увидел Сасагава и поднял лицо.
– Сиина. Я недостаточно хорош для тебя? – голос Сасагавы звучал подавленно, словно он по-настоящему сожалел о том дне и его слезах.
– Почему ты теперь об этом спрашиваешь? – юноша вытер слезы рукавом жакета.
– Я порвал с Мизухо, – признался Сасагава, хмуро глядя на него. – Я от всего сердца клянусь, что больше никогда ни с кем, кроме тебя, спасть не буду. Обещаю.
Возможно, из-за попыток сдержать новый поток слез, губы Сиины задрожали. Сасагава уже и так видел его мокрое от слез лицо. Сиина поднял локоть и зарылся в него лицом, стараясь оттолкнуть Сасагаву другой рукой. Он хотел вытолкнуть его из комнаты.
– Сиина, – нетерпеливо позвал математик, притягивая юношу ближе и обездвиживая. Но это была не математическая, любой мог войти сюда когда угодно.
– Отвали… от меня! – закричал Сиина.
– Я же сказал, что не буду спать ни с кем, кроме тебя, – крепко держал его отбивающееся тело Сасагава. Сиина взглянул на него и закричал:
– Я ни за что не поверю твоим обещаниям!
– Если бы ты мог поверить мне, простил бы? – спросил Сасагава.
Сердитый голос увеличил давление в груди Сиины. Открытый взгляд Сасагавы заставил его умолкнуть. Хмурость постепенно прошла. Когда он стал таким хрупким? Горло сковала колющая боль, все накопившиеся слезы разом потекли по щекам. Сиину захлестнули ностальгические чувства. Хоть он и был полон презрения после поступка Сасагавы, нечто приятное было в объятиях этого мужчины. И вот тогда он понял, что лелеемое им состояние вновь вернулось к нему, и был оглушен сладко-горьким ощущением. Сиина наконец ответил на поцелуй, его руки расслабились, спадая по бокам. Хоть их могли застать в любой момент, Сасагава продолжал ласки, ни о чем не заботясь. Сиина испустил короткий вздох и отнял губы. Он отвернулся, чтобы скрыть в глазах страсть.
– Сиина, – Сасагава крепко обнимал его, немного оторвав от земли, – я люблю тебя.
Уши Сиины горели от близости чужих губ. Желание скинуть с себя цепкую хватку Сасагавы прошло. Ему казалось, что его сердце только что проснулось. Он проигнорировал голос разума, советовавший вырваться из объятий.
– Я люблю тебя, – повторил Сасагава хриплым голосом.
Когда ситуация стала накаляться, в дверях послышались шаги.
– Сасагава? Что ты делаешь? – позвал Накахара.
В комнате повисла неловкая тишина. Сиина прикрыл лицо рукой. Сасагава с холодным выражением лица отпустил его, после повернулся к Накахаре.
– Не мешай мне! – предупредил он серьезным, раздраженным голосом.
Накахара ничего не заметил. Он, должно быть, решил, что Сасагава обнял Сиину в шутку.
– Эй, не подкатывай к Сиине! – весело сказал он. – В отличие от тебя, он ранимый.
Он потрепал Сиину за плечо, заставив его подпрыгнуть, и бодро глянул на Сасагаву.
Холодный облик Сасагавы скрывал под собой кипящую злобу.
– Ничего подобного, – ответил он тихим, ревнивым голосом. Звук этого голоса напугал Сиину.
– Уверен? Ух ты! Ты проделал блестящую работу, Сиина. Огромное спасибо! – радостно достал Накараха копии из аппарата.
Все шло прекрасно. Если Сасагава уйдет, ничего не случится. Лицо Сиины окаменело от ощущения дружеского поглаживая своей головы. Перед ним стоял улыбающийся учитель. Сиина тут же почувствовал повисшее в комнате ощущение опасности.
– Все верно. Я подкатывал к нему. Неоднократно, – небрежно бросил Сасагава, засовывая руки в карманы грязного халата.
– Что? – задохнулся Накахара.
– Накахара-сенсей, мне пора идти… – пошел было к выходу Сиина.
Но Сасагава схватил его за руку, чтобы остановить. Он притянул юношу к своей груди и повел руками по всему его тему прямо на глазах Накахары.
– Секс, понимаешь? У меня был секс с твоим учеником. – Накахара замер из-за резких обертонов голоса Сасагавы. Он не понимал, о чем говорит Сасагава, и стоял с широко распахнутыми глазами. – Я трахал его, вставлял в него снова и снова, и он кричал, что ему хорошо!
Сасагава свирепо улыбнулся и зарылся лицом в ложбинке шеи Сиины. Последний не мог говорить, его оглушило происходящее.
– О чем ты говоришь? – спросил Накахара пустым, сухим голосом, от которого Сиина поежился.
– А когда он кончает, ему нравится, чтобы я вставлял в него толчками. Он смотрит на меня эротическим взглядом и кричит: "Сенсей, сенсей". Снова и снова. Не так ли, Сиина? – непростительные заявления Сасагавы были истиной. Но зажатый к груди математика Сиины все же пристыжено помотал головой. – В первый раз мы сделали это в туалете на станции, – продолжил Сасагава. – Но во второй раз было действительно хорошо. Это случилось в первый день его пребывания в моем доме, после того как ушел из твоего. Мы трахались до утра. Я кончил в нем, а он кончил в середине процесса. Потом я вновь его взял. Мы так много раз этим занимались, что были просто выпотрошены.
Накахара помолчал, потом посмотрел на Сиину.
– Ты правда делал это с Сасагавой? – его глаза были упрекающими и выжигали в Сиине дыры. Обычная приветливость сменилась неприятием.
– Н-нет, я… – Сиину трясло.
Взгляд Накахары был полон презрения и обвинения. Он словно говорил: "А я относился к тебе как к члену семьи!"
– Я… – юноша не мог найти слов. Краска отлила от лица.
С мрачным выражением лица Накахара покинул комнату. Таким его Сиина никогда прежде не видел.
– Извини, – произнес Сасагава. Сиина присел опершись спиной о стену. На лице математике не было ни следа сожаления. – Пока ты мой, я буду разрушать все твои пути к отходу.
Так он расчистил преграды. Жестокость сидящего рядом с Сииной на корточках мужчины была убедительной.
– Почему я должен тебе доверять? Почему ты так жестоко со мной поступаешь? – посетовал он, смотря в пол.
Ветер усилился, раскачивая окно. Сасагава поднялся и с шумом захлопнул окно, отчего занавеси перестали развеваться. Математик вздохнул и посмотрел на Сиину.
– Я просто сказал ему правду. Это показало тебе, какой на самом деле Накахара человек.
– Не все такие сильные, как ты, сенсей, – поднял на него глаза Сиина. Он непокорно защищал Накахару. Сасагава бросил на него пытливый взгляд и грустно улыбнулся. Сиина не понял смысла этого выражения. Сиина зарыл лицо в коленях и заупрямился. – Я развел ноги и впустил тебя в себя, ты сделал меня полностью своим, мне некуда бежать. Но что я буду делать, когда ты устанешь от меня? Как я смогу выжить? – Сколько бы обиды не вкладывал в слова Сиина, Сасагаву пошатнуть ничего не могло. Юноша знал об этом, просто было невыносимо и дальше терпеть.
– Я не устану от тебя, – твердо сказал Сасагава. – Я буду всегда любить тебя, обещаю.
Уверенность в словах вызвала краску на лице Сиины.
– Ты не сможешь! – повысил он голос. – Чувства людей меняются. Посмотри на Накахару-сенсея! Он так хорошо ко мне относился, но…
– Мои чувства не изменятся, – непоколебимо сказал Сасагава, не отрывая взгляда с юноши. В его глазах не было и тени сомнения.
Чем больше Сиина пытался оттолкнуть чувства Сасагавы, тем больше чувствовал, что поступает неверно. Но он не сдавался и гнул свою линию.
– Ты лжешь! Я не могу тебе доверять!
– Пусть ты мне не доверяешь, я уверен в этом! – резко возразил Сасагава. – Я больше никого не смогу полюбить, кроме тебя. И буду любить тебя до конца моих дней.
– Это невозможно!– Такие невероятные вещи могли говорить только дети в период первой любви. Вот как думал Сиина.
Глаза Сасагавы заполнились сожалением, и он заговорил нравоучительным тоном:
– Ты говоришь так, понимая, что твои чувства могут однажды измениться. Я иной. Я отличаюсь от тебя и от всех вообще.
Сиина не придумал ничего, чтобы сказать и кусал губы. У Сасагавы было много отношений, так что его слова имели вес. Но принятие этого означало бы принятие того, что его любовь к Сасагаве бесконечна.
– Ты – все, что у меня есть, Сиина. А я все, что есть у тебя.
Прямой взгляд в глаза Сасагавы заставил юношу забыть, что он хотел сказать. Сиина выглядел удрученно. Сасагава потрепал его пепельно-каштановые волосы даже нежнее, чем Накараха, и сказал:
– Так что будь готов.
@темы: перевод, miyu matsuda, NC-17, ранобэ
